Не вокруг ли него, в числе других водных объектов нашего края, стали селиться в 16 веке служилые люди, после того как была образована засечная черта от набегов татар и возник город Старый Оскол? Щедро награждал старооскольский воевода своих особо отличившихся воинов, давал им земли в этих краях. Вот и селились они по берегам ручьёв и речек. На первых картах Старооскольского уезда 16 века ещё только скромно указано: сельцо Тёплый Колодезь, то есть несколько дворов лишь. А на таких же картах 17 века стоит: однодворческое поселение в 250 дворов. Вольготно то-то было. Может, потому и родился 400 лет спустя среди потомков тех вольных ещё поселенцев этот замечательный стих. Не могу не привести его полностью – всего 12 строчек:

Тёплый Колодезь – кладезь тепла!

Тёплая радуга после дождя.

Горсть золотого святого зерна.

Полная света и ласки заря.

Родина милая – песня моя!

Самая лучшая в мире земля!

Ты в моём сердце, как трель соловья.

Стали, как крылья, твои мне поля.

Тёплый Колодезь – кладезь тепла,

Чистых ключей голубая вода,

Первой любви золотая стрела,

Сердце пронзившая мне навсегда.

Надежда Вишневская

 

Не знаю, есть ли сегодня другое селение в Губкинском округе, воспетое так просто и незамысловато, с такой силой и любовью своими жителями, как это.

 

«Морская» операция

А теперь о самом ручье. Моё первое знакомство с ним состоялось в самом начале 50-х годов прошлого века, когда мне ещё было лет девять-десять. Я жил тогда в  деревне Лебеди, что была на месте нынешнего Лебединского карьера, и при всякой возможности бегал «на шахту» (так мы называли совсем маленький в то время посёлок имени Губкина) к своему двоюродному старшему брату Толику, отец которого работал на шахте и по которому я всегда скучал. С ним мы ходили на здешний пруд, лишь недавно оборудованный двумя деревянными купальнями (для мальчишек и девчонок) и лодочной станцией для взрослых. Лодки на ночь всегда перемыкались одной общей цепью и затем примыкались большим замком к деревянному помосту. В отсутствие сторожа мы иногда вечером бегали по качающимся на воде прикованным лодкам, перепрыгивая с одной на другую, рискуя оказаться в воде. Однажды, по недосмотру сторожа, одна из лодок оказалась не прихваченной цепью и тут же стала объектом дерзкого и очень ужасного, как мне тогда казалось, плана: плыть, когда совсем стемнеет, в другой конец пруда, затем из него подняться сколько-то по ручью Тёплый Колодезь и там провести «разведку боем» в плане наличия огурцов на примыкающих к самому ручью огородах местных жителей. Грести предполагалось, естественно, руками, так как вёсла на ночь запирались в сторожке. «На дело» пошли лишь те, кто постарше, меня же взяли из-за брата. Моё дело было – находиться всё время неотлучно при лодке. 

Не стану описывать ход и исход этой «морской» операции – обычное мальчишеское дело! – не ради неё взялся писать. Но ради того лишь, чтобы подчеркнуть, какой это был ручей, если в него можно было на лодке заплывать. А спустя каких-то полтора-два десятка лет, когда о моём крае уже вовсю гремела слава как о главной железорудной базе страны, я всякий раз, переходя по узким мосткам этот же ручей в районе улиц Чайковского, Мира или Победы и всматриваясь то в чистые, то в мутные струи его скудного потока, начинал сомневаться: неужели здесь когда-то можно было проплывать на лодке! Вот они, идущие рядом со славой моего края, печальные последствия проводимых здесь шахтно-карьерных осушительных работ…

 

Не ручей, а речка

Как-то разговорились, случайно встретившись, со старым товарищем, местным старожилом. Он на четыре года старше меня. 

– Филиппыч,– спрашиваю, – что скажешь о ручье Тёплый Колодезь?

– А то, что это был не ручей, а речка. И на лодке по ней можно было плыть до самого её верховья. А это – аж за красную школу, что была построена помещиком Коробковым для жителей Коробкова (район нынешних улиц Лазарева, Раевского – прим. автора) Там такие ключи из-под земли били… На 30 сантиметров вверх, настоящие фонтаны! По дуге метров 40 в длину, и всё – фонтаны. Зима, мороз, а они не замерзают, только пар от них, как в тумане. Поэтому и назвали Тёплым. А напор был такой, что в сорока метрах от этой дуги уже настоящая река текла. Вода – прозрачная, как стекло. У деда моего рядом дом стоял. Приведёт, бывало, нас с братом мать к нему – лет пять мне было, на «Конном дворе» жили, – а он уже кружку мне протягивает: «Принеси-ка, внучок, свежей водички из родничка попить». 

– А что ж, в речке и рыба водилась? 

– Водилась, конечно, но не помню, много ли. Зато однажды тамошний колхоз провёл её зарыбление, запустил в речку с весны мальков, а устье реки, то есть где она впадала в пруд, перегородил сетью. Но что-то сделали не так, и осенью вся рыба ушла в пруд. Председатель колхоза – к директору комбината «КМАруда» В.М. Кислову: так и так, дескать, запретите временно вашим работникам ловить рыбу в пруду, пока воду из него не спустят и не соберут рыбу колхозники. Ответ директора был достойным, многократно и с любовью повторенным потом горожанами: «Пусть шахтёры отдыхают!». Впрочем, вскоре потом воду спустили, и рыбу со дна пруда собирали все кто мог. 

Мой товарищ старательно выискивает в памяти известные ему подробности из жизни бывшей речки, а теперь ручья Тёплый Колодезь. Но многое я уже слышал ранее. И про то, как во время войны в пойме ручья застрял при отступлении и впоследствии затонул наш то ли танк, то ли тягач, я писал об этом несколько лет назад в газете «Новое время» со слов самого свидетеля, жителя улицы Иноходцева Ю. Мартынова, в конце чьего огорода всё и произошло. Писал в расчёте на то, что кто-нибудь из поисковиков заинтересуется. Заинтересовались, звонили, уточняли адрес огорода… 

 

Надежды ключи питают

Сейчас, как мне представляется, ручей Тёплый Колодезь живёт надеждой, что постигнет его та же счастливая судьба, что и судьба его детища – декоративного пруда, в прямом смысле рождённого когда-то и вспоенного этим же ручьём. Были, конечно, лихие времена, стали крепко страдать от людской не всегда разумной деятельности наши «герои»: вследствие ведения вокруг этих мест горных работ режим подземных вод был полностью нарушен, вода ушла. Хорошо, хоть потом спохватились люди. Взялись первым делом за пруд: почистили, воду подвели, фонтан соорудили, чтобы глаз радовал, лодки и ботик на воду спустили. Но с ручьём сложнее. Его не наполнишь из водопровода, ему надо, чтобы в нём самом подземные ключи били. Но пока что не бьют, или бьют, но очень мало: то ли дополнительные усилия нужны, чтобы ключи открылись, то ли ещё что. Лет 12 назад была попытка дать ручью вторую жизнь, прошлись по нему даже экскаватором. Жители улиц Иноходцева и Логовая, кто постарше, вспоминают, что речь шла тогда будто бы о парковой зоне отдыха вокруг ручья … 

Евгений ПРАСОЛОВ 

 

Оставить комментарий

• Ваше имя:*

• Ваш E-mail:*

• Сообщение:*

• Провер.код:*

• Правила комментирования публикаций:

  • Придерживайтесь темы.
  • Обосновывайте свои высказывания.
  • Комментарии с нецензурными, оскорбительными словами и выражениями, в т.ч. написаными с пропуском букв/заменой симоволов будут удалены.
  • Редакция газеты "Новое Время" сохраняет за собой право процитировать ваш комментарий в печатной/электронной версии издания, а т.ж. на официальных страницах газеты в социальных сетях.
  • Высказывайтесь по теме, а не о моральных качествах или мотивах собеседника.
  • Засоряющие обсуждение комментарии и спам не публикуется.
  • Комментарии, нарушающие закон РФ не публикуются.
  • Вопросы и возражения по поводу удаленных комментариев, нарушающих эти правила, пишите на info@novovremya.ru

  Внимание! Все комментарии проходят модерацию, если ваш комментарий не опубликован сразу после отправки и не нарушает Правила, он обязательно появится в обсуждении через небольшой промежуток времени.

  Соглашаюсь с правилами комментирования публикаций

•  

* Все поля являются обязательными к заполнению.
* Сообщение будет опубликовано после прочтения модератором